Давно тут не было про этику)))
Ситуация в фике: два персонажа, взаимно друг друга любящие, погибают при трагических обстоятельствах. Один из них попадает в некий условный лимб, и там высшие силы ему предлагают: если хочешь, можешь вернуться в мир живых, не совсем во плоти и крови, а в виде эфирной фигни, тогда сможешь помогать своим близким, оставшимся там (а у персонажа там остались дети, друзья, и он знает, что без его знаний им может прийтись очень-очень хреново). Персонаж спрашивает: а как моя половинка, вернётся или нет? Выясняется, что нет, потому что "он свои дела в этом мире закончил, больше ничего сделать не мог бы, и заслужил отдых, блаблабла". Персонаж, подумав, соглашается вернуться. Возвращение это не по принципу "немного помогу, и айда обратно на тот свет", он по моей задумке со временем получает новое физическое тело, у него даже появляется новый ЛИ.
Проблема: один товарищ, позиционирующий себя как знатока и лавера персонажа, орёт на меня дурниной и кроет по-всякому за то, что я делаю персонажа "мудаком и предательской сволочью, бросившей своего любимого", что "онбыникогда!" и требует срочно убить персонажа обратно.
Вопрос: поведение персонажа (решение помочь тем, кому он реально может помочь, сознательный отказ от возможности последовать в посмертие за своим партнёром, обретение новой жизни и любви спустя время) действительно выглядит по-мудацки, или нет? Я допускаю вероятность того, что у меня глаз замылился, и я со своим желанием вернуть персонажа в сюжет и всунуть туда же второй свой ОТП с его участием могу проебать мораль, но в каноне этот персонаж у меня оставил впечатление человека, который будет делать всё, чтобы с его близкими - теми, кто жив - всё было в порядке, и я просто не верю, что он скажет "разбирайтесь без меня, а я тоже устал и мухожук!"